вторник, 13 января 2015 г.

Овечка и варежки

Поезд выплёвывает меня на продуваемый всеми ветрами мира перрон.
Я держусь.

Через вокзал меня выносит в город и я спешно натягиваю дурацкие мамины варежки с цветными узелками.
Не надо было никому меня встречать.. Одной мне было бы спокойнее. Но куда теперь денешься.. Никто не виноват, что я такая опустошённая.
Заталкиваю себя в такси и утыкаюсь невидящим взглядом в окно. В одно ухо вставляю наушник.
Если бы меня никто не встречал, я бы наверное не нашла в себе сил уехать с вокзала.

Мимо меня тащатся улицы, дома и магазины. Ненавижу.
Ненавижу это чёртов город.

Пишу маме смску и абсолютно безрезультатно стараюсь спрятать лицо. Делаю вид, что я просто смотрю в окно.
Лицо щиплет от слёз.

Пока со мной кто-то есть рядом, я пытаюсь держаться на плаву. У меня получается даже смеяться.
Но стоит немного задуматься в одиночестве, или начать писать что-то, как в глазах тут же мутнеет и перехватывает горло..

Будто мне мало досталось, ещё и поднимается давление. Болит и кружится голова, белый цвет выглядит розовым, тошнит от каждого движения.. Меня всю ночь мучают кошмары, я несколько раз просыпаюсь в слезах.
Не иду на практику.

Я хочу домой..

Кто бы мог подумать, что я такая "мамина девочка"? Никогда не любила сидеть дома, была достаточно тяжёлым подростком, всё мечтала жить своей жизнью.. сбежать из родного захолустья..
Сбежала.
И что?
Там у меня хотя бы кто-то был.. А теперь только щедро поливаемая слезами овечка, которую мама связала мне в подарок на Новый год.

Мне стыдно за собственную слабость.

За бесконечные слёзы, за то, что я треплю нервы всем вокруг, за то, что никак не могу повзрослеть.
 Я пытаюсь успокоить себя тем, что это, дескать, перед сессией такое. В прошлом году ведь тоже так было.
Это стресс.
Просто стресс..


Но когда я думаю о том, что меня ждёт ещё больше четырёх лет такой жизни, мне хочется выть..

Мам, прости меня пожалуйста, я не могу.
Правда не могу.
Забери меня..

четверг, 8 января 2015 г.

Нет надо мной твоей власти, Завулон..

Я могу писать об этом часами.
Но я не буду.

Мои руки и одежда пахнут тобой, и это мой самый любимый запах.
Мысли завиваются и текут тонкими струйками.

Я думаю о маленьком трофее, оставленном тебе. Сама не замечаю, как закрываю глаза и начинаю кусать губы.. да, меня мысль о нём волнует так же сильно, как и тебя..

Тихо мурлычат колонки.
Я опускаюсь в свежие, полные цвета и вкуса грёзы..


Я могу писать об этом часами.. но я не буду.

Я скоро вернусь.. 

воскресенье, 4 января 2015 г.

У моей кошки выпал ус

Нет, это ничего особенного, у всех кошек выпадают усы. Но не все кошки относятся к этому с таким живым интересом.
Не знаю, чего она вообще обратила на него внимание, но, я так поняла, выпавшие усы у кошек считаются какой-то ценной реликвией.
Возможно, это даже какая-то религия, и сейчас я попытаюсь описать ритуалы, которые необходимо совершать, чтобы не прогневать Усиного бога.

Итак, ус подвергается целой куче различных манипуляций:

Сначала его берут в рот и носят по квартире - своеобразный крестный ход. При этом обязательно нужно очень громко разговаривать, чтобы все знали, что ты несёшь ус.

Потом нужно выбрать какое-нибудь укромное место (центр кухни, коридор, дверь в туалет или компьютерный стул), объявить его храмом и положить ус туда. Самому адепту необходимо спрятаться в укромный угол, и если он заметит попытки неверных осквернить или похитить священный ус (они маскируют их, делая вид, что просто хотят налить себе чаю, зайти в туалет, покормить адепта, пройти мимо уса, посмотреть на ус), еретиков следует немедленно уничтожить, изрезав их в лапшу острыми когтями.

Не смотря на все старания, адепт может упустить несколько действий неверных, которые так и норовят подменить ус на что-то другое. Тогда адепт имеет полное право начать сомневаться в святости уса. В таком случае он ходит вокруг, нервничает, переживает, трогает ус лапой и тревожно взывает к Усиному богу. Если бог посылает знамение, то неверные выражают недовольство, и адепт может быть уверен в подлинности уса.


Когда же адепту надоедает вся эта усиная возня, он в праве поступить с реликвией по своему усмотрению: съесть, закопать в цветочный горшок или подарить неверным на долгую память, чтобы лучше кормили.