- Завулон, мне было так одиноко...

Ромео и Джульетта, Красавица и Чудовище, Золушка и её принц... Столько много классических, сказочных историй любви, и все всегда казались мне отвратительно ненастоящими.
Не моими.

А потом... потом появился Лукьяненко. И Алиса с Завулоном.

Странное дело... мы целый год вообще не разговаривали... я даже приказов от него лично не получала... а вот сейчас он заговорил - и в груди снова холодный колючий комок...

Я будто касаюсь строк пальцами, а не читаю их, одновременно перебирая собственные чувства и воспоминания.
Почему-то меня что-то трогает в этом странном романе древнего мага, главы Дневного Дозора, и молодой ведьмы Алисы Донниковой... чем-то он мне близок.

Завулон усмехнулся. И - вдруг - протянул руку! И потрепал меня по щеке. Ласково... и так знакомо...
- Мало ли, что сказал лекарь... - миролюбиво произнёс Завулон. - У лекаря своё мнение... а у меня своё.

Он убрал руку, и я с трудом удержалась, чтобы не потянуться щекой за ней следом..

Как бы я хотела сейчас, чтобы и к моей щеке прикоснулись... Не важно с какими словами.
Уже очень близко... совсем близко...

В фильме куда трогательнее дана линия Алисы и вампира Кости.
"Костя ЖИВ". Мелом судьбы на стене...
А вот в книге...

Через несколько мгновений мы с Завулоном остались одни. Молча глядя друг на друга.

Горло пересохло, и язык отказывался повиноваться. Нет, не может такого быть... не стоит даже и обманываться...

Стоит, глупая.
Обманываться всегда стоит.

Я замолчала, потому что Завулон шагнул ко мне - и слова стали не нужны. Я даже встать с кресла не смогла: обхватила его за ноги, обняла, прижалась - и разревелась.

И я.
Я так давно не плакала над книгами... Я вообще очень давно не плакала. Думала, уже разучилась...

У меня предательски задрожали губы.

- Хочу тебя, - прошептала я. - Завулон, мне было так одиноко...

Для никого

Эй.

Ты, в зеркале.

Ты.. это я?

Смотри.

У тебя какое-то чужое лицо.

Хотя глаза вроде те же.

Люди, которые не так давно знают меня, не узнают нас на фотографиях двух-трёхлетней давности.
Что с тобой, эй?

Смотри мне в глаза.

Что с тобой?
Моя маленькая тёмная сторона...

Почему ты здесь? 

И почему ты думаешь, что я тебя не вижу?
А, главное, зачем ты прячешься? 

В этом же нет никакой нужды...

Врачи второй курс

- Вот, Алёна Александровна, это у нас врачи. Второй курс. К вам на практику.
Так и хочется заорать: "Ольга Васильевна, господи, какие мы врачи, вы чего? Мы же ещё даже анатомию не сдали! А на костюмы хирургические не смотрите, и на колпаки, это ж каждый дурак себе купить может!"
- Алёна Александровна у нас заменяет старшую медсестру, - невозмутимо продолжает руководитель практики, - к ней по всем вопросам. До свидания, ребята.
И уходит, оставляя нас с непосредственным начальством.

Мамочки.

Нас тут же отправляют за большую стеклянную дверь с надписью "Палата новорожденных". Повезло же попасть в детское отделение! Спасибо, что хоть не в родзал. Детей я ещё вынесу (и то не факт), а вот роды...
Старшая куда-то испарилась, и нас расхватывают рядовые сёстры. Двоих в молочную комнату, троих в процедурный кабинет, а двоих, в том числе меня, в общие детские палаты.
- Моете руки, надеваете халат стерильный, маску, фартук и ко мне, - медсестра Таня исчезает в одной из двух палат. Через стеклянную дверь и окно видны несколько кроваток, и я с нарастающей паникой наблюдаю, как она быстро пеленает пищащего ребёнка.

Мама, забери меня отсюда!

Да я даже руки не умею мыть! Что это, господи? Локтевой кран. Спокойно, ладно? Мыло. Хлоргексидин. Сушка. Ещё раз хлоргексидин. Вроде справились.
Теперь одеться. Стерильный халат с завязками на спине источает непередаваемые ароматы автоклава, маска почти полностью закрывает обзор на окружающий мир, ещё и этот дурацкий фартук, будто из целлофанового пакета вырезанный... В итоге мой общий вид напоминает мясника. 

Протискиваюсь в палату. Вау, тут просто тропики какие-то - на аппарате подогрева воздуха стоит тридцать семь градусов, ещё и тёплые лампы... И что мы тут делать будем? Пеленать детей?
Ответ тут же приземляется мне на руки.
- Ну вот. Чего там на бирке, посмотри? Афанасьева? Палата сзади написана. Вот пелёнка. Мамочка после кесарева, на первое кормление, пелёнку ей оставь. Неси.

Да что это, мать вашу, такое?! Что? Как? Почему у меня в руках какой-то ребёнок? Я его ещё должна куда-то нести?! А если я его уроню? Да за что мне это всё вообще? Ещё и Таня смоталась в каком-то неизвестном направлении, ухватив за раз штуки три детей!

Так, ладно.

Спокойно.

Ребёнок, эй? Ты мальчик или девочка? Я тебя несу. Только не ори ради бога, ладно? О, он улыбается.. или это она? Не важно. После первых пройденных метров появляется уверенность в собственных действиях, от кулька в руках исходит приятное тепло. Он даже милый.

А забирать детёныша с кормления уже вообще абсолютно не страшно.

***

Через три дня испробовано абсолютно всё.

Разносить (и развозить, как колбасу, на длиннющей каталке) сонных младенцев на кормление мне нравится больше всего. В них есть что-то очаровательное, не смотря на то, что я вообще детей не люблю. Новорожденные оказались милашками. (Видимо, чем люди старше, тем противнее.) Они и не плачут практически. А если начнут, то им можно дать пару капель раствора глюкозы, и они умолкают - сладкое все любят.

После того, как дети отправились к мамам, начинается обработка палат. "От чистого к грязному", стерилизованной ветошью, смоченной в растворе дезинфектора.
Потом так же обрабатываются палаты "мать и дитя".

Детей возвращают в общие палаты. Приходит на утренний обход неонатолог, мы с умными лицами заносим температуру, ЧСС и ЧД в историю развития ребёнка. Следующее кормление через три часа.

Иногда можно сбегать в родзал и получить там нового детёныша. Или двух -
за три дня родились две двойни, их кладут в кроватки вместе.

После обеда мы ездим в ЦСО, отвозим на стерилизацию биксы с халатами и ветошью, баночки, пинцеты, ножницы... Кто-то работает в молочной комнате - готовит и разносит "докорм", моет оборудование и готовит к автоклаву соски и бутылочки. Ещё нам поручают складывать те самые целлофановые фартуки аккуратными квадратиками и фасовать по коробочкам.

Медсёстры на посту учат жизни, по-доброму подкалывают "уважаемых врачей" и выгоняют домой пораньше - рабочий день то до трёх, то до четырёх, а то и до часу...

***

Домой возвращаюсь абсолютно без сил. 

Теперь уже нет никакого "мы", теперь только я и мой звериный голод. А потом такая безумная сонливость, что даже в душ себя не всегда удаётся заставить пойти.
Меня преследует запах отделения - везде ароматы ЦСО, молока и дезинфектора, руки слегка сухие от талька и постоянного мытья, а в ушах иногда слышны отголоски детского плача... Но мне это нравится.
Есть какая-то странная романтика в больничной жизни, и теперь меня уже никто не убедит в том, что я должна была идти учиться куда-то в другое место.

Это стоит бесконечной зубрёжки, отсутствия свободного времени и синяков под глазами, правда, стоит.
Я не знаю, что именно "ЭТО". Наверное, чувство собственной полезности и выполненного долга, мысль, что ты не просто так существуешь в пространстве...Хотя не так важно, что именно меня влечёт. Можно сказать куда проще и короче.

(С дурацкой улыбкой заношу руки над клавиатурой для финальной фразы)

Ладно, медицина, окей. 

Ты меня покорила.

Руками не трогать

Я не знаю как начать, но меня одна такая штука очень волнует.

Человечество на всё ставит какие-то рамки и ограничения непонятные. Если ты девочка, то ты должна носить юбочку, вкусно готовить и быть милой, а таскать тяжести, использовать нецензурную лексику и вешать полочки - это мужская прерогатива.

Если вы парочка - то вы держитесь за ручки, звоните друг другу по сорок раз на дню и называете дурацкими именами. Вести высоко интеллектуальные беседы же положено только друзьям - влюблённые для этого, наверное, слишком тупы.

А уж запретов "дружеских" вообще не счесть.

И вот именно это и является сегодня темой моих негодований.

Мой взгляд на дружбу, наверное, резко отличается от нормального и общепринятого. Потому что я нарушаю самый страшный запрет: я своих друзей трогаю руками.

Конечно, это табу распространяется в первую очередь на противоположный пол, но в наше "толерантное" к однополой любви время даже подругу в щечку поцеловать нельзя без того, чтобы тебя не заподозрили в совсем не дружеских чувствах.

А мне нужны эти прикосновения. Правда нужны. Я хочу лежать головой на коленках у человека, с которым смотрю кино. Хочу обнимать его при встрече. Хочу засыпать у него на плече в маршрутке, без всякого сексуального подтекста. Я ещё могу спать в одной постели с (о ужас!) существом мужского пола, которое не является моим нынешним спутником жизни. Без всяких угрызений совести. Просто я ему доверяю. И очень хочу спать.

Меня терзают эти условности, потому что никогда не знаешь, как к твоим нежным порывам отнесётся сам объект "неправильной" дружбы. Общественность-то пусть думает что хочет, а вот он...

И как тут быть? 

Смотришь ему в глаза вдохновенно и спрашиваешь: "А можно.. можно я тебя потрогаю?! Мне просто надо убедиться, что ты настоящий. Я кинестетик, понимаешь? Мне с тобой настолько уютно, что я хочу к тебе прикоснуться, подтвердить этот уют и поделиться им с тобой".

А он судорожно натягивает ботинки и бежит куда подальше от такой сумасшедшей, либо, наоборот, улыбается и начинает раздеваться, потому что фразу "я хочу потрогать тебя" можно понять очень по-разному.

Предлагаю (кому надо) вешать таблички на шеи, типа "Руками не трогать!".

Чтобы я знала с кем мне дружить на расстоянии, а с кем можно забыть об условностях.

Приступайте.

Голод

В салоне на меня посмотрели как на ненормальную, но с улыбкой - дескать, переживает ребёнок, ну да и ладно, ответственный просто. К тому же первый раз.

- Не будешь пить витамины - сдохнешь к середине практики!

Да уж, с моим образом жизни и постоянным недоеданием и недосыпанием только татуировки и делать.
Ну да ладно.

К моей домашней аптеке добавилось ещё две позиции - банка аскорбинки и пачка "Аевита", и я это всё с довольным лицом жру.

В понедельник на практику, через неделю домой.
Нога бы ещё не чесалась, и я была бы самым счастливым человеком на земле.

Самым счастливым человеком на земле, которого пол года не кормили.

Это всё-таки открытый блог, а не дневник, поэтому я не стану вдаваться в различные детали интимного толка, но этот голод слишком невыносим, чтобы его не упомянуть.

Никогда бы не подумала, что для меня потребность в наслаждениях является такой основополагающей.

Видимо, хреновые наслаждения просто раньше были.

Котёнок Гав

Привет.
Я так давно ничего тебе не писала.

Сейчас почти восемь утра, и я не сплю, не смотря на то, что я сегодня не учусь.
Меня разбудил очередной сон с твоим участием.

Они становятся всё агрессивнее, с каждым разом, с каждым днём. И вроде осталось потерпеть совсем немного, я меньше чем через две недели буду дома, но что-то у меня не складывается.

Наверное, я должна написать, что в моём вялотекущем существовании появился ещё один человек. Наверное.
Мне почему-то не хочется.
Не смотря на то, что мне достаточно приятно с ним общаться, ему просто не место в этом блоге. По определению.
Я устала.
Вторую неделю не беру в руки гитару и читаю какой-то бессмысленный женский роман. А ещё у меня какая-то странная сыпь на татуировке, дерматит, наверное. Придётся антигистаминные пить.

Это всё так глупо. На меня напала какая-то странная апатия. Хотя почему странная, это скорее моё нормальное поведение - сидеть и разводить тут никому не нужные псевдофилософствования.

А ещё я постоянно думаю о луне.

Когда я летом бегала к тебе по ночам, мне всегда было очень страшно. Особенно мимо всяких кафе проходить. А ещё было почему-то невероятно душно и по пути я неизменно покрывалась кудряшками.
И в первый раз была луна.
Просто огромная.

***

Я стою на кухне и как обычно тупо рассматриваю чайники.
Нет, я знаю к какому мне нужно сейчас подходить, но время четыре часа утра и тут очень темно. Надо вспомнить.
Самый большой.
За окном зоопарк, во сне вскрикивают животные. Не понимаю, как можно столько лет терпеть эти паноптикумы у себя под окнами? Ладно здесь, а как насчёт жильцов нижних этажей? Может, вам за это скидку на коммунальные услуги делают?

Не смотря на эти вечные цирки и прочую фигню, я очень люблю вид из этого окна. Он радикально отличается от любого другого угла зрения на город. И луну офигенно видно.
Такую большую и жёлтую.

Из моей комнаты она тоже отлично просматривается, хотя вид у меня хромает.
Точнее, хромал. И просматривался.
Потому что из комнаты, где я живу сейчас, можно увидеть только фонарь, корпус политеха и огромную вывеску "KFC". Никакой луны, никогда. А я её так люблю.

А звёзды? Когда я видела звёзды последний раз?

Чёртов мегаполис со своей иллюминацией.

Я так хочу луну.

И тебя.

Маленький котёнок не хочет быть большим

Мне всегда странно осознавать, что у других людей есть своя жизнь. Для меня они в большинстве своём только декорации моего собственного спектакля, поэтому мысль о том, что все вокруг меня - такие же люди, как я, всегда давалась мне с трудом.
Меня никогда не покидало ощущение, что всё крутится вокруг меня. Не в том смысле, что все должны смотреть только на меня и поклоняться мне... а в том, что, возможно, всё это мне только снится. Или я главный герой какой-нибудь забавной серии книг, я не знаю.
Такой вот странный эгоцентризм.

Но порой, когда до меня таки доходит, что каждый из нас живёт в такой вот собственной книге, мне становится очень грустно от каких-то случайных "строк" чужого повествования... когда до меня доходит, что я чего-то лишилась из-за каких-то принятых мной решений.

Чего-то уютного и родного, вроде помощи маме на кухне, возможности спать со своей кошкой и не заморачиваться, что же я сегодня буду есть и как бы сделать так, чтобы родителям не приходилось тратить на меня столько денег.

Хочу домой.

Белые животики пингвинов

Странные случаются штуки.
На днях засыпала, мучаясь от того, что жутко чешется татуировка, и мне на несколько минут подумалось, что по моей ноге вниз скатываются на своих белых пузиках толпы маленьких пингвинчиков.
Как в старой компьютерной игре, в которую мы играли с мамой, когда мне было лет шесть. 

"PlanetPenguin Raser".

Какая только хрень перед сном не возникает в голове.

***

А дни проходят под звуки "ABBA" и Дженис Джоплин.
Не знаю почему, но я ударилась во всякое старьё. В нём есть какая-то уютная атмосферность.

Сегодня ехала на пары под "Happy New Year", такую заезженную и привычную, и вдруг поняла, что это на самом деле очень грустная песня. И она мне безумно нравится.

Sometimes I see

How the Brave New World arrives

And I see how it thrives

In the ashes of our lives

Oh, yes, man is a fool

And he thinks he'll be okay

Dragging on, feet of clay

Never knowing he's astray

Keeps on going anyway...

Seems to me now

That the dreams we had before

Are all dead, nothing more

Than the confetti on the floor

It's the end of decade

In another ten years time

Who can say what we'll find

What lies waiting down the line

In the end of eighty-nine...

А ещё я последнее время начала проваливаться в музыку.

Мне очень часто хочется, особенно по утрам, ехать на учёбу часа три, спокойно слушая что-то нежное и мягкое, как животик пингвина. При чём чем сильнее я опаздываю, тем глубже меня затягивает песня, и тем меньше мне хочется выходить из маршрутки.

Раньше такое было только с книгами, музыка никогда не давала "эффекта полного погружения", она была просто фоном.

Старею, наверное. Скоро и на фотографии буду так же залипать, глупо улыбаясь и вслушиваясь в одной мне понятные звуки невидимых наушников памяти.

Раз-два-три

Окей, ребята, я это пережила.
И это было очень больно.
А теперь оно всё жутко чешется и болит.
Но обо всём по порядку.

***

Кабинка буквально метр на два, стены очень приятного зелёного цвета, везде пищевая плёнка.
А ещё мне очень больно.
Я уже три часа на сеансе и просто напросто устала, а ещё я жутко хочу спать и есть, так что представляю собой абсолютно ослабевшее, сонное существо, которое тихо хнычет от боли.
А ещё же пирсинг.
Сначала я читала книжку, но теперь не могу, остаётся только смотреть на иглу машинки и сдавленно ойкать.
Почему-то мне не так больно, когда я вижу, что делает мастер.

С пирсингом наоборот.
Тут лучше не смотреть.
Очень больно.
Правый прокол не получился и его пришлось переделывать. Мне велено думать о вкусных слойках, которые я получу за храбрость..

Боль быстро забывается и я довольно рассматриваю свои сегодняшние приобретения. Симпатично. И слойки вкусные.

Дома меня почти сразу отрубает.
Судя по состоянию - небольшая температура, ночь сплю очень плохо, мечусь и постоянно просыпаюсь, чтобы намазать татуху. Весь следующий день я проведу лёжа, потому что нога ужасно отекает, и буду учить анатомию...

Ходить очень тяжело, а пирсинг больно задевает футболку и кровоточит.

Меня лишили всех радостей жизни: никакого алкоголя, кофе, сна на животе, продолжительных водных процедур и капроновых колготок (а, значит, юбок).

Но зато у меня клёвая татуха и целых две новых железяки в теле.
Аминь!